Вопросы и ответы с Джереми Дином

Ч.А.: Начнем с простого, чем ты увлекался последнее время, помимо дизайна?

Дж. Д.: Честно говоря, я увлекся старинным стерео оборудованием на Facebook Marketplace. Я никогда не был коллекционером винила — моя коллекция всегда скорее концентрировалась вокруг моментов, когда я находил что-то особенное — но за последние пару лет я глубоко погрузился в технику 70-х годов. Marantz, Sansui, JBL, Rogers Speakers. Мне нравится менять компоненты и слушать, как разные системы делают знакомую музыку совершенно новой.

Самая дикая находка — пара колонок JBL L100, которые сосед выбросил после наводнения. Я давно наблюдал за ними на eBay, и вдруг они оказались прямо через улицу напротив. Просто удача.

Ч. А.: Какой тестовый альбом ты ставишь при подключении новой техники?

Дж. Д.: The Police — это классика. Качество звука этих записей потрясающее. Колтрейн, Майлз Дэвис, немного японского джаза — все с пространством и детализацией. У меня нет акустики за миллион долларов, но мне нравится эта охота за звуком и осознание: "Я слушаю эту песню 30 лет и только сейчас услышал кое-что новое"

Ч. А.: Музыка и искусство для многих из нас неразделимы. Какая обложка альбома впервые зажгла в вас искру?

Дж. Д.: Без сомнений — обложка KISS Rock and Roll Over. Мне ее подарили на день рождения, когда мне было семь, и она поразила меня. Макияж, View-Master, куклы — я был в восторге. А еще обложка The Police Ghost in the Machine. KISS имели этот гипертрофированный, вычурный визуальный стиль, а The Police — чистый и минималистичный. Эти контрасты мне запомнились.

Ч. А.: А потом началось более глубокое погружение в субкультуру?

Дж. Д.: Да, именно скейтбординг открыл все двери. Я получил свой “настоящий” скейтборд прямо перед тринадцатилетием, и это меня втянуло в Thrasher и Transworld. Вдруг я начал читать обзоры групп, смотреть обложки альбомов, проводить связи. Старший брат друга имел кассету Dead Kennedys, и я был в шоке: "Что это?!." Затем были кассеты, сборники, обмены — я просто шел по этому пути. Вся эта экосистема скейтборда, панка и хардкора начала 80-х сильно повлияла на меня.

Ч. А.: Когда ты впервые начал делать арт для групп?

Дж. Д: По-настоящему — в старшей школе. У друзей была группа, я познакомился с парнем, у которого был маленький лейбл, и сделал для них обложку. До этого мы вместе выпускали журнал — я занимался оформлением обложек и заголовков. Примерно в это же время летом я начал подрабатывать в типографии отца. Дизайнеры там показали, как делать черновые механические макеты, пользоваться статическими камерами и вообще знакомили с классическими приемами производства.Я постоянно доставал их вопросами, но они не жалели своего времени. Эта практическая, “аналоговая” сторона дизайна увлекла меня с самого начала.

Ч. А.: А твой первый оплаченный проект?

Дж. Д: Это был шрифт Crackhouse, который я разработал и выпустил через House Industries, когда мне было 21. Они согласовали для меня огромные роялти, и это было здорово. Тогда я впервые подумал: "Хм, возможно, это может стать карьерой".

Ч. А.: Забегая немного вперед, отметим, что вы стали неотъемлемой частью музыкального мира, особенно благодаря лейблу Jade Tree Records.

Дж. Д: Да, встреча с Тимом и Дарреном из Jade Tree стала поворотным моментом. Они жили в Уилмингтоне, штат Делавэр, недалеко от офиса House Industries, так что между нами возникла естественная связь. Я хотел создавать обложки для пластинок, и они дали мне шанс. Первой крупной компанией был Kid Dynamite. В итоге я стал делать для них практически все — записи, товары, работы. Затем появились Turing Machine, The Explosion, Strike Anywhere…

Ч. А.: КА: Эти дизайны произвели на меня сильное впечатление, когда я был молодым дизайнером. В Jade Tree все было по-другому: тонкая типографика, настоящий дизайнерский подход к агрессивной музыке. Это отличалось от формулы “громкая музыка = кричащий визуал”. Сейчас, похоже, поколение Z полностью приняло эту эстетику.

Дж. Д: Я над дизайном футболок для Jets to Brazil, и забавно, что мои дети сейчас открыли для себя всю эту тему без меня. Они спрашивают: "Пап, ты ведь делал футболку Jets to Brazil, которая похожа на логотип PanAm, да?" (смеется). У меня до сих пор есть письма с просьбами об этом дизайне. Они лежат на чердаке. Тогда я окончательно понял своё место в этом мире музыки; ведь я не музыкант — а это был способ оставаться на связи.

Ч. А.: Сейчас многие знают тебя по работе с Джоном Майером. Как начались ваши отношения?

Дж. Д.: Веришь или нет, он написал мне в личку из-за пародийных футболок Black Flag, которые я сделал (проект Wonders of Black Flag, объединяющий образы Grateful Dead и Black Flag). Сначала подумал, что это фейковый аккаунт. Потом он пригласил встретиться перед шоу Dead & Co. Мы быстро нашли общий язык, и как-то естественным образом возникло сотрудничество. 

Ч. А.: Каков был ваш первый проект?

Дж. Д.: Иллюстрация к синглу Love on the Weekend. Потом все закрутилось дальше — оформление альбомов, мерч, визуалы для туров. Джон очень вовлечен. Мы можем пообщаться в мессенджере или созвониться на 30 минут и сразу все обсудить. Это так освежает — между нами нет менеджеров и посредников; просто обмен идеями.

Ч. А.: Как сейчас распределяется баланс между твоей личной и коммерческой работой?

Дж. Д.: Примерно 50% занимает коммерция, 25% — плакаты для групп, 25% личные проекты. Мне нужно личное время, чтобы исследовать новые стили и направления. Мне становится скучно, если делать десять афиш подряд, понимаешь? Мне очень нравится диалог с хорошим клиентом. Обратная связь помогает развиваться, даже если это не сразу заметно. Главное — ценить хорошую критику.

Ч. А.: Это сотрудничество в итоге привело к проекту Ernie Ball Bell Bronze с Джоном Майером. Дизайн упаковки струн — уникальная задача: не просто показать струны, а передать звук и ощущение. Как ты к этому подходил?

Дж. Д.: Именно. Если просто смотреть на струны, они все похожи. Задача — найти способ визуально выразить их голос — уникальный тембр и то ощущение, которые они раскрывают, когда кто-то играет на них. У Джона уже было определенное представление о том, каким должен быть дизайн, и вместе с ним и Брайаном Боллом из Ernie Ball мы его отшлифовали. Шрифт, изображения, детали — все должно передавать характер Джона, Ernie Ball и акустических струн. 

В эту работу было вложено много любви. Ведь есть всего один шанс выпустить новые струны, и я хотел, чтобы эта работа запомнилась. Кто знает? Через двадцать лет какой-нибудь ребенок скажет: "Я начал играть на гитаре из-за этих струн и этого дизайна." Вот какая сила заключена в этом деле.

Ч. А.: Мне нравится эта связь — ты вырос на обложках KISS, потом создаешь арт для множества классных групп, а теперь оформляешь струны John Mayer Earthwood Bell Bronze для Ernie Ball. Всё связано.

Дж. Д: Именно. Я много об этом думаю. Все, кого я знал и кто играл на инструменте, имели неоновую наклейку Ernie Ball на чехле или еще где-то, так что это засело в сознании. Однозначно, для меня работать с брендом с такой историей — это всегда особенный опыт, ведь у него особенное место в культуре.